Я не хотел публиковать этот пост, написанный 10 дней тому назад, ввиду его очевидной тенденциозности. Но авария с генерал Шамановым вызвала непреодолимое желание внести свою лепту в нагнетание атмосферы всеобщей подозрительности с последующим расслаблением для получения удовольствия.
Sunday, October 31, 2010
Saturday, October 30, 2010
Ну, вот, наконец, маски сброшены и стало понято, зачем построили адронный коллайдер! Чтобы опровергнуть Эйнштейна, или вернее Фридмана. Мало того, что великого ученого полили грязью всех сортов и расцветок, что сегодня практически никто не помнит, в чем собственно состоит его теория, а то , что изучают в университетах под видом ОТО, никакого отношения к Эйнштейну не имеет. Я уж не говорю про Фридмана – это вообще неизвестно кто и звать его никак. Достопочтенная публика до сих пор уверена, что Эйнштейн великий ученый, но так называемое «научное сообщество» уже давно при упоминании имени Эйнштейна падает на пол и дергается в конвульсиях, и ядовитая пена зеленого цвета начинает идти у него изо рта.
Чем же досадил Эйнштейн сильным мира сего и их научным лакеям? У меня есть одна теория политического свойства, но я пока не хочу её рассказывать, поскольку ее все равно надо рассматривать в контексте научных заслуг Эйнштейна. Причем для того, чтобы осознать эти заслуги необходимо вернуться назад лет на четыреста, а возможно и раньше.
Все началось с так называемого конфликта «науки и церкви». Кавычки в связи с тем, что стороны конфликта не были тем, кем они назывались. Наука была в этом конфликте представлена некими эзотерическими сообществами, или попросту говоря масонскими ложами, которые действительно покровительствовали ученым, а некоторые из них, подобно Базарову, даже сами резали лягушек и пускали ток через лягушачьи лапки. Все для того, чтобы найти подтверждение тому, что они и так давно знали- что бога нет или что он умер и никогда не воскреснет:
«Нет, это чересчур, обсуждение таких вопросов выходит за рамки научных дискуссий с непосвященными - нет бога, и не было никогда. А есть вечная самоорганизующаяся Материя, высшей формой которой являются белковые тела и их высшая нервная деятельность, которая есть электрический ток, бегущий по нервам-проводам. При этом, конечно, есть индивидуумы у которых эти провода проложены особенно удачно, а есть дефектные индивидуумы, которые придумывают себе боженьку, совесть и прочую мораль, чтобы скомпенсировать свою не слишком удачную электропроводку и оправдать свою неспособность противостоять индивидуумам с правильной электропроводкой в войне всех против всех, которая есть жизнь, Вот так вот!»
Ну а церковь была в основном представлена католиками и протестантами, о которых я не хочу говорить ничего плохого, но обращаю внимание на тот очевидный факт, что с точки зрения Православного христианина, католические и протестантские сообщества никак нельзя называть Церковью в Православном понимании этого слова. По определению.
Так вот, в то время, впоследствии оказавшееся временем подготовки ВАР (Великой Американской Революции) и ВФР (Великой Французской Революции), так называемым энциклопедистам стало известно, что некий Лавуазье сформулировал закон сохранения материи (массы). Он нагревал разные вещества в закрытой колбе, показав таким образом, что увеличение веса оксидов связано с поглощением кислорода из воздуха, а не с таинственным воздействием стихии огня, получившей название теплорода: - «Вот радость-то! Ура три раза! Вот она Материя Предвечная!» Правда впоследствии выяснилось, что этот эффект обнаружил и описал некий Ломоносов, «но these Russians вечно лезут со своим приоритетом – rossia rodina slonov!». Как известно ВФР, впрочем как и ВАР, была революцией не только антифеодальной, но и антикатолической, что в условиях Франции, где гугеноты были врагами традиционно католических народных масс, означало революцию прежде всего атеистическую, и подготовка к ней велась как раз энциклопедистами. Состояла она в частности в использовании науки, пользовавшейся большим уважением набиравшей силу буржуазии, для развенчания основных католических догматов.
Основным объектом этих атак стал, конечно, Генезис, общий для всех авраамических религий, но только в рамках Католичества отход от авраамического генезиса превратился в повод для геноцида целого народа в ходе альбигойского крестового похода. Особенно яростным атакам подвергалось утверждение о сотворенности всего сущего Одним Творцом из ничего. В том числе и материи. Это, несомненно, было связано с тем, что вышеупомянутые энциклопедисты были интеллектуальными и духовными последователями альбигойцев, считавших материю творением альтернативного божества из себя, и именно поэтому материя в определенных кругах стала эвфемизмом этого альтернативного божества. Надо сказать, что это не только придало науке некую сакральность в глазах весьма влиятельных и амбициозных политических сил, но и обеспечило внимание к ней их политических конкурентов. Католическая Церковь, конечно, отрицала противоречие генезиса и достижений науки, хотя и портила по мере сил жизнь ученым. Но, так как ее авторитет был подорван попытками подменить собою государство, католическая церковь не смогла сформулировать адекватный ответ на вызовы времени. С другой стороны Православная Церковь после падения Константинополя находилась в столь глубоком интеллектуальном кризисе, что говорить о ее участии в этих дискуссиях просто не приходится. Хотя удивительно точное применение Ломоносовым для рассмотрения проблемы теплорода философского аппарата вообще и «бритвы Вильяма из Оккама» в частности, поразившее самого Эйлера, позволяет говорить о том, что именно эта работа, сформулировавшая столь обрадовавший гностиков закон сохранения массы, парадоксальным образом была первым ответом Православной науки нового времени на задаваемые гностиками вопросы.
Все эти обстоятельства предопределили развитие науки как антиклерикальной силы, хотя сами ученые зачастую были весьма религиозными людьми. Любые научные открытия, которые можно было истолковать в антиавраамическом смысле, с восторгом встречались эзотерическими сообществами и получали солидную финансовую поддержку в рамках так называемой благотворительности. Тем не менее, наука развивалась по своим собственным законам и, после того как Эйлер, Лагранж, и Мопертуи представили математическую формулировку закона сохранения энергии, импульса и момента, стало ясно, что эти законы являются следствием так называемой «симметрии» пространства и времени по отношению к бесконечно малым трансляциям системы координат, то есть, законы физики, выражаются математическими формулами, которые не должны зависеть от переноса начала системы координат в другую точку пространства и времени или от поворота осей на некоторый угол, так как все точки и направления равнозначны, а процесс установления системы координат нужен нам, как мысленный способ дать точкам пространства и времени имена и выразить законы физики с помощью математики. Ретроактивно, эти симметрии христианин мог бы сформулировать так:
- координаты нужны только нам для того, чтобы выразить законы физики языком математики, а Всеведущий Господь и так знает каждую точку по ее настоящему, истинныму имени и Ему никакая математика не нужна и никаких формул при установлении законов природы Он не пишет.
Классическая механика, систематизировавшая законы физики, открытые Ньютоном, внутренне непротиворечивая часть физики, но она находится в неразрешимом противоречии с созданной Фарадеем и Максвеллом электродинамикой, утверждающей, что электрические частицы воздействуют друг на друга не непосредственно, а через промежуточный носитель, получивший название электромагнитного поля. Уравнения Максвелла, описывающие единым образом и распространение этого электромагнитного поля и взаимодействие с ним частиц, показали однозначным образом, что скорость распространения электромагнитных волн не зависит от системы координат, что прекрасно согласовывалось с сформулированного еще Галилеем принципом равноправия всех так называемых инерциальных систем отсчета, то есть движущихся относительно друг друга равномерно и прямолинейно. При этом ученые разделились на две партии :
одни считали, что электромагнитные волны это есть колебания некоего эфира, заполняющего пространство и способного увлекаться движущейся материей, что противоречило принципу Галилея о равноправию инерциальных систем координат,
другие утверждали, что никакого эфира нет , а есть электромагнитное поле в пустоте и уравнения Максвелла надо немножечко подправить.
Что тут началось! Какие эксперименты поставил Майкельсон, какие теории о кажущейся длине и кажущейся длительности придумали Лорентц и Пуанкаре! Какая блистательная математика, правда немножко неверная, была придумана, для того чтобы запихнуть реальность уравнений Максвелла в уютное, известное со времен Эвклида, так называемое «реальное» пространство и время. И тут вылез «сумасшедший жидок из Швейцарии», уже однажды отличившийся применением явления капиллярности для анализа межмолекулярных сил и размеров молекул, и, с помощью дилетантски простых рассуждений и школьной математики, буквально на пальцах построил так называемую специальную теорию относительности (СТО), получившую все результаты Лорентца и Пуанкаре из двух взаимосвязанных постулатов - обобщенного принципа Галилея и постоянства скорости света в любых так называемых инерциальных системах отсчета, в которых тело в отсутствии воздействующих на него сил остается в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения. Правда, при этом объективное, «реальное» пространство оказалось воображаемым, или вернее мысленным, так как не кажущаяся длина движущегося предмета менялась, а менялись все наблюдаемые длины в этой движущейся системе координат, то есть менялось само наблюдаемое пространство, а вышеупомянутое «реальное» пространство становилось принципиально ненаблюдаемым. При этом с точки зрения традиционного научного метода, созданного императором Юстинианом и Сэром Исааком Ньютоном, одним из наиболее важных результатов Эйнштейна становилось ограничение познания реальности научными методами, так как эфир, существование которого Эйнштейн хотя и не отрицал, но показал, что он не нужен для построения физической теории, оказался объектом, который не может быть объектом изучения научными методами. По сути дела СТО Эйнштейна представляло собой идеальный случай применения «бритвы» Вильяма из Оккама (а не «бритвы Оккама»), что в корне противоречило подходу Пуанкаре, который хотя и получил те же самые математические результаты, но утверждая, что эфир, хотя и принципиально не наблюдаем в эксперименте, может изучаться научными методами, поскольку он совершенно необходим для построения теории. Это делало СТО Эйнштейна теорией, прежде всего философской, так как она ставила вопрос о гнозисе, то есть о границах и способах человеческого познания реальности, которая из реальности наблюдаемой научными методами, превращалась в Реальность, которую изучать только научными методами принципиально невозможно. Как забавно читать современных философов, рассуждающих о чудачествах Эйнштейна, привлекавшего религиозную терминологию для обоснования того интуитивного прыжка от чувственного опыта к аксиомам удивительного количества построенных им фундаментальных теорий, без которых был бы невозможен тот протрясающий взлет науки в двадцатом веке, который весьма таинственным образом остановился в 70-х годах и начинает сегодня сменяться регрессом. Они просто не понимают, что то, о чем говорит Эйнштейн, описываю свою «дугу Эйнштейна» быть может, важнее самих теорий.
Кроме того, поскольку кинематика, то есть свойства пространства не может зависеть от объекта рассмотрения, скорость света оказалась предельной скоростью распространения любых взаимодействий, а не только электромагнитного поля.
С другой стороны реальность и физика в теории Пуанкаре распадалась на две несовместимые части - классическую физику частиц с кинематикой преобразований Галилея и физику поля, с кинематикой преобразований Лорентца. В теории Эйнштейна реальность и физика оказывались едиными и для электромагнитного поля и для всех других взаимодействий, правда, при этом, куда то подевалось «реальное» пространство и время, ход которого не зависел от наблюдателя. Сами понятия материи и духа начало немножечко рассыпаться и перемешиваться друг с другом, но в силу весьма определенных исторических причин, одной из которых была подготовка к мировой войне, эзотерические сообщества, несмотря на гневные вопли сторонников Пуанкаре, решили признать научные заслуги Эйнштейна. Они даже дали ему возможность защитить диссертацию и продолжить заниматься наукой не только в свободное от анализа патентов время. Результатом было то, что Эйнштейн к началу мировой войны сумел распространить свой эпистемологический подход, получивший название «дуги Эйнштейна», на анализ теории гравитации, со времен Ньютона неизменно ясно сформулированной и столь же неизменно неспособной ответить хоть на какой-нибудь вопрос о природе и механизме этого взаимодействия. Многочисленные попытки ввести непротиворечивую концепцию гравитационного поля оказались безуспешными, и теория гравитации оказалась единственным прибежищем теории дальнодействия. Причем особенно нетерпимое положение сложилось после создания СТО, когда стало ясно, что теория дальнодействия противоречит закону причинности. И только сформулированный Эйнштейном в 1915 году принцип эквивалентности сил гравитации и так называемых сил инерции, согласно которому принципиально невозможно обнаружить наличие гравитационного поля в свободно падающем лифте достаточно малых размеров, позволил обобщить принцип относительности на неинерциальные системы отсчета и создать теорию гравитации, не нуждающуюся в принципе дальнодействия. В результате появилась общая теория относительности, основанная на принципе ковариантности, согласно которому математическая формулировка законов природы не должна зависеть от инерциальности системы отсчета или отсутствия оной. Другой аксиомой ОТО или вернее очевидностью являлось утверждение, что при малых скоростях и массах ОТО должно переходить в Ньютоновский закон всемирного тяготения. Все, больше никаких предположений Эйнштейн при выводе уравнений ОТО не делал. Все остальные результаты были получены им в сотрудничестве с Марселем Гроссманом и Давидом Гильбертом с помощью безукоризненной логики и виртуозной математики. Но тогда, в 1915 году, когда после битвы на Марне стало ясно, что без России страны Антанты обречены на сокрушительное поражение и внимание всего мира было приковано к галлиполийской мясорубке и газовой атаке германской армии на Ипре, никто не мог понять все последствия для человечества публикации Эйнштейна, в которой он изложил основы ОТО. Эта работа в корне поменяла осознание человечеством своего места в мире и прежде всего на то, что возможно в этом мире, а что нет. То есть эта работа Эйнштейна раздвинула границы человеческого воображения и раскрыла новые возможности человеческого разума, а это уже не только физика. Самыми главными теоретическим результатами Эйнштейна были утверждения о том, что во первых пространство и время представляют собой неразделимое единство, получившее название пространство-время, а во вторых, что гравитация - это «геометрия» этого пространства-времени. То есть что любое материальное тело изменяет вокруг себя законы геометрии, как бы засасывая в себя само пространство-время, в результате чего параллельные прямые перестают быть и прямыми и параллельными и начинают пересекаться, превращаясь в геодезические кривые. Причем эти результаты не зависят от того верна или нет ОТО Эйнштейна, так как ОТО, реализовав мечту Лобачевского и Римана, прежде всего раздвинуло границы человеческого воображения, границы возможного, и позволило человечеству взглянуть на себя и на свое место во вселенного действительно с метагалактической точки зрения. Сам факт того, что уже почти сто лет «научное сообщество» несмотря на ненависть к автору этой теории, отчаянные усилия по ее дискредитации, подлог и фальсификацию доказательств не может выбросить идеи Эйнштейна на помойку, и они остаются основой любого цельного научного мировоззрения, говорит о том, что границы человеческого мышления остаются открытыми, а возможности человеческого воображения неограниченными. До тех пор пока теория Эйнштейна остается одной из альтернатив, надежда на возвращение влияния науки на ближайшую судьбу человечества имеет под собой серьезные основания. Более того, есть очень серьезные основания полагать, что наука избавится от навязанной ей извне антиклерикальной роли и обретет второе дыхание, восстановив свои Юстиниановские корни «смиренномудрия».
Эти надежды в значительной мере связаны с той ролью, которую сыграл великий русский ученый Александр Фридман. Когда выяснилось, что космологические уравнения ОТО, сделавшие объектом изучения всю вселенную, стационарных решений не имеют, теория «предвечной материи» получила первый удар от своего любимого но приемного детища – науки. Но поскольку отсутствие решений означает только очередную неспособность науки ответить на вечные вопросы, а эзотерические сообщества вынуждены были заниматься непредвиденными последствиями затеянной ими мировой войны, в частности Великой Октябрьской Социалистической Революцией, никто не обратил внимание на то, что революция в физике грозит перевернуть не только социум, но и «мир идей». Истины «сакральной геометрии», считавшиеся незыблемыми со времен строителей египетских пирамид, а со времен Платона считавшиеся доказательством вечности и чистоты мира идей, оказались таким-же обманом органов чувств, как и вещество собственной задницы. Но когда Александр Фридман в 1921 году получил первые нестационарные решения космлогических уравнений ОТО, выяснилось, что наука как раз прекрасно может ответить на вечные вопросы, но этот ответ качественно совпадает с той картиной вселенной, которую рисует библейский Генезис, а предвечная материя вместе с пространством и временем стянулась в точку и исчезла. Выяснилось, что космологическое решение Фридмана имеет особенность в прошлом, когда размер вселенной, понимаемой как любые формы материи, включая пространство и время, доступные наблюдению научными методами, был равен нулю. Нулю! Zero!!! То есть ранее этого момента вселенной не было, и она была создана из ничего. Более того, большинство религиозных людей представляют себе акт творения из ничего как абсолютно пустое пространство в котором внезапно появляются различные формы материи. Фридмановская космологическая модель показала , что ранее этого момента не было не только материи, но и пространства и времени, и можно только поражаться тому, что Православные Святые 7 века пришли к таким-же выводам, совершенно из других соображений.
Атака на ОТО началась сразу после опубликования статьи, но та роль, которую сыграл Эйнштейн и Бор в атомном проекте, его влияние на ход истории и устройство послевоенного мира, не позволили расправиться с ОТО пока он был жив. Но достижения Александра Фридмана «научное сообщество» постаралось проигнорировать практически сразу, хотя самому Эйнштейну потребовалось довольно значительное время для того чтобы осознать сделанное Фридманом открытие. Но после смерти Эйнштейна подмена ОТО так называемой квантовой гравитацией пошла полным ходом. Главный результат Эйнштейна – взаимосвязь гравитации и геометрии оказался заменен на математически идентичное, но противоположенное по физическому смыслу описание гравитации неким полем, связанным с так называемым полем перенормировок. Произвольным образом ранние моменты развития вселенной, когда якобы квантовые флуктуации должны были носить поистине вселенский характер, ОТО была объявленной неприменимой без указания на то, как эти флуктуации должны влиять на исходную систему аксиом Эйнштейна или как эти уравнения должны быть модифицированы. Неприменимы и все! И поменьше вопросов и философствований! Главное исчез ноль из решений Фридмана и появился в начале расширения некий физический вакуум, про который можно было предполагать все что угодно. Именно в этом состоит главное достижение так называемой теории «Большого взрыва», а совсем не в объяснении образования тяжелых элементов или реликтового излучения.
При этом главным достижением науки, приоритетным над всеми другими, оказалось уравнение Шредингера, чья область применимости якобы не имеет никаких ограничений, которые имеют в обязательном порядке все остальные теории. Причем, несмотря на то, что Эйнштейн, будучи один из отцов квантовой механики, получивший пресловутую нобелевку за объяснение фотоэффекта, неоднократно сравнивал квантовую механику с картиной того, как господь бог сидит и играет с миром в кости, рассуждать на тему ограниченной области применимости уравнения Шредингера или о философских источниках квантовой механики считается верхом непрофессионализма. Сама попытка поднимать эти вопросы оказывается волчьим билетом для любого ученого, не имеющего Нобелевской премии. (Нобелевским лауреатам как известно можно все, как сертифицированным тихим сумасшедшим, не представляющим опасности для общества. Они даже могут заниматься терроризмом, не теряя при этом буржуазной респектабельности.)
Для
оказалось не имеющим ограничений на область применимости,. Хотя отдельные положения квантовой теории, напрмер интерпретация волновой функции Максом Борном просто не лезут ни в какие ворота. И область применимости ПричемОсобо роковую роль сыграла так называемая калибровочная Дыра в математически
перемоловшей в фарш надежды Великобритании обсудить со своим союзником Россией условия послевоенного мира и выполнение договора Антанты в Дарданеллах, оккупированных английской армией и флотом
Но ВФР была растоптана грубыми сапогами страшных казаков, заключившими союз с Лондонскими денежными мешками. Вернее наоборот. Но когда эти мешки опомнились, увидев, как расстреливают из пушек на Сенатской площади обладателей прекрасной электропроводки, они решили доказать русскому Царю, что лев, а не медведь царь зверей. Причем британский лев. Правда расчленить медведя, как задумывалось
а Франция, раздираемая противоречиями не только между галло-римлянами и завоевавшими их франками но и не забывшая войну Севера против Юга, превратившуюся в альбигойский крестовый поход. Этот многовековой клубок межнациональных и религиозных конфликтов привел к тому, чтоПариж ассоциировал политические свободы с катарами и тамплиерами, подвергшимися чудовищным преследованиям в 13-14 веках
Типичное последствие гностической пропаганды! Что значит культовое сооружение? Это какого такого культа? Это Православие - культ? Тогда Вы не знаете значение слова культ? И Православный храм должен быть произведением искусства. И между прочим художественные принципы православного искусства называются теологией в расках.
http://newyork.craigslist.org/cps/
Alexander Brodsky: зайди http://newyork.craigslist.org/cps/
Alexander Brodsky: кликни post в правом верхнем углу
Alexander Brodsky: нажми log in to your account
Alexander Brodsky: в емайл введи alex@tralex.ignorelist.com а password 1234554321 после чего нажми login
Alexander Brodsky: нажми на первую строчку таблицы
Alexander Brodsky: потом нажми repost this posting
http://newyork.craigslist.org/cps/ > post (top,right corner) > login into your account:
alex@tralex.ignorelist.com
brod@tralex.ignorelist.com
julia@tralex.ignorelist.com
nancy@tralex.ignorelist.com
pps@tralex.ignorelist.com
pps@hard.armed.us
alex@hard.armed.us
brod@hard.armed.us
кликаеш на аккаунт тебе дают лист прошлых объявлений – (каждый аккаунт может поместить 2 объявления в 48 часов, Повторьятся оюбявления могут только через 24 часа даже с разных аккаунтов. Помещать раз в час с 8:30 утра (16:30 время Московское ) до 16:30 (NY time) Одно объявление - доллар
Чем же досадил Эйнштейн сильным мира сего и их научным лакеям? У меня есть одна теория политического свойства, но я пока не хочу её рассказывать, поскольку ее все равно надо рассматривать в контексте научных заслуг Эйнштейна. Причем для того, чтобы осознать эти заслуги необходимо вернуться назад лет на четыреста, а возможно и раньше.
Все началось с так называемого конфликта «науки и церкви». Кавычки в связи с тем, что стороны конфликта не были тем, кем они назывались. Наука была в этом конфликте представлена некими эзотерическими сообществами, или попросту говоря масонскими ложами, которые действительно покровительствовали ученым, а некоторые из них, подобно Базарову, даже сами резали лягушек и пускали ток через лягушачьи лапки. Все для того, чтобы найти подтверждение тому, что они и так давно знали- что бога нет или что он умер и никогда не воскреснет:
«Нет, это чересчур, обсуждение таких вопросов выходит за рамки научных дискуссий с непосвященными - нет бога, и не было никогда. А есть вечная самоорганизующаяся Материя, высшей формой которой являются белковые тела и их высшая нервная деятельность, которая есть электрический ток, бегущий по нервам-проводам. При этом, конечно, есть индивидуумы у которых эти провода проложены особенно удачно, а есть дефектные индивидуумы, которые придумывают себе боженьку, совесть и прочую мораль, чтобы скомпенсировать свою не слишком удачную электропроводку и оправдать свою неспособность противостоять индивидуумам с правильной электропроводкой в войне всех против всех, которая есть жизнь, Вот так вот!»
Ну а церковь была в основном представлена католиками и протестантами, о которых я не хочу говорить ничего плохого, но обращаю внимание на тот очевидный факт, что с точки зрения Православного христианина, католические и протестантские сообщества никак нельзя называть Церковью в Православном понимании этого слова. По определению.
Так вот, в то время, впоследствии оказавшееся временем подготовки ВАР (Великой Американской Революции) и ВФР (Великой Французской Революции), так называемым энциклопедистам стало известно, что некий Лавуазье сформулировал закон сохранения материи (массы). Он нагревал разные вещества в закрытой колбе, показав таким образом, что увеличение веса оксидов связано с поглощением кислорода из воздуха, а не с таинственным воздействием стихии огня, получившей название теплорода: - «Вот радость-то! Ура три раза! Вот она Материя Предвечная!» Правда впоследствии выяснилось, что этот эффект обнаружил и описал некий Ломоносов, «но these Russians вечно лезут со своим приоритетом – rossia rodina slonov!». Как известно ВФР, впрочем как и ВАР, была революцией не только антифеодальной, но и антикатолической, что в условиях Франции, где гугеноты были врагами традиционно католических народных масс, означало революцию прежде всего атеистическую, и подготовка к ней велась как раз энциклопедистами. Состояла она в частности в использовании науки, пользовавшейся большим уважением набиравшей силу буржуазии, для развенчания основных католических догматов.
Основным объектом этих атак стал, конечно, Генезис, общий для всех авраамических религий, но только в рамках Католичества отход от авраамического генезиса превратился в повод для геноцида целого народа в ходе альбигойского крестового похода. Особенно яростным атакам подвергалось утверждение о сотворенности всего сущего Одним Творцом из ничего. В том числе и материи. Это, несомненно, было связано с тем, что вышеупомянутые энциклопедисты были интеллектуальными и духовными последователями альбигойцев, считавших материю творением альтернативного божества из себя, и именно поэтому материя в определенных кругах стала эвфемизмом этого альтернативного божества. Надо сказать, что это не только придало науке некую сакральность в глазах весьма влиятельных и амбициозных политических сил, но и обеспечило внимание к ней их политических конкурентов. Католическая Церковь, конечно, отрицала противоречие генезиса и достижений науки, хотя и портила по мере сил жизнь ученым. Но, так как ее авторитет был подорван попытками подменить собою государство, католическая церковь не смогла сформулировать адекватный ответ на вызовы времени. С другой стороны Православная Церковь после падения Константинополя находилась в столь глубоком интеллектуальном кризисе, что говорить о ее участии в этих дискуссиях просто не приходится. Хотя удивительно точное применение Ломоносовым для рассмотрения проблемы теплорода философского аппарата вообще и «бритвы Вильяма из Оккама» в частности, поразившее самого Эйлера, позволяет говорить о том, что именно эта работа, сформулировавшая столь обрадовавший гностиков закон сохранения массы, парадоксальным образом была первым ответом Православной науки нового времени на задаваемые гностиками вопросы.
Все эти обстоятельства предопределили развитие науки как антиклерикальной силы, хотя сами ученые зачастую были весьма религиозными людьми. Любые научные открытия, которые можно было истолковать в антиавраамическом смысле, с восторгом встречались эзотерическими сообществами и получали солидную финансовую поддержку в рамках так называемой благотворительности. Тем не менее, наука развивалась по своим собственным законам и, после того как Эйлер, Лагранж, и Мопертуи представили математическую формулировку закона сохранения энергии, импульса и момента, стало ясно, что эти законы являются следствием так называемой «симметрии» пространства и времени по отношению к бесконечно малым трансляциям системы координат, то есть, законы физики, выражаются математическими формулами, которые не должны зависеть от переноса начала системы координат в другую точку пространства и времени или от поворота осей на некоторый угол, так как все точки и направления равнозначны, а процесс установления системы координат нужен нам, как мысленный способ дать точкам пространства и времени имена и выразить законы физики с помощью математики. Ретроактивно, эти симметрии христианин мог бы сформулировать так:
- координаты нужны только нам для того, чтобы выразить законы физики языком математики, а Всеведущий Господь и так знает каждую точку по ее настоящему, истинныму имени и Ему никакая математика не нужна и никаких формул при установлении законов природы Он не пишет.
Классическая механика, систематизировавшая законы физики, открытые Ньютоном, внутренне непротиворечивая часть физики, но она находится в неразрешимом противоречии с созданной Фарадеем и Максвеллом электродинамикой, утверждающей, что электрические частицы воздействуют друг на друга не непосредственно, а через промежуточный носитель, получивший название электромагнитного поля. Уравнения Максвелла, описывающие единым образом и распространение этого электромагнитного поля и взаимодействие с ним частиц, показали однозначным образом, что скорость распространения электромагнитных волн не зависит от системы координат, что прекрасно согласовывалось с сформулированного еще Галилеем принципом равноправия всех так называемых инерциальных систем отсчета, то есть движущихся относительно друг друга равномерно и прямолинейно. При этом ученые разделились на две партии :
одни считали, что электромагнитные волны это есть колебания некоего эфира, заполняющего пространство и способного увлекаться движущейся материей, что противоречило принципу Галилея о равноправию инерциальных систем координат,
другие утверждали, что никакого эфира нет , а есть электромагнитное поле в пустоте и уравнения Максвелла надо немножечко подправить.
Что тут началось! Какие эксперименты поставил Майкельсон, какие теории о кажущейся длине и кажущейся длительности придумали Лорентц и Пуанкаре! Какая блистательная математика, правда немножко неверная, была придумана, для того чтобы запихнуть реальность уравнений Максвелла в уютное, известное со времен Эвклида, так называемое «реальное» пространство и время. И тут вылез «сумасшедший жидок из Швейцарии», уже однажды отличившийся применением явления капиллярности для анализа межмолекулярных сил и размеров молекул, и, с помощью дилетантски простых рассуждений и школьной математики, буквально на пальцах построил так называемую специальную теорию относительности (СТО), получившую все результаты Лорентца и Пуанкаре из двух взаимосвязанных постулатов - обобщенного принципа Галилея и постоянства скорости света в любых так называемых инерциальных системах отсчета, в которых тело в отсутствии воздействующих на него сил остается в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения. Правда, при этом объективное, «реальное» пространство оказалось воображаемым, или вернее мысленным, так как не кажущаяся длина движущегося предмета менялась, а менялись все наблюдаемые длины в этой движущейся системе координат, то есть менялось само наблюдаемое пространство, а вышеупомянутое «реальное» пространство становилось принципиально ненаблюдаемым. При этом с точки зрения традиционного научного метода, созданного императором Юстинианом и Сэром Исааком Ньютоном, одним из наиболее важных результатов Эйнштейна становилось ограничение познания реальности научными методами, так как эфир, существование которого Эйнштейн хотя и не отрицал, но показал, что он не нужен для построения физической теории, оказался объектом, который не может быть объектом изучения научными методами. По сути дела СТО Эйнштейна представляло собой идеальный случай применения «бритвы» Вильяма из Оккама (а не «бритвы Оккама»), что в корне противоречило подходу Пуанкаре, который хотя и получил те же самые математические результаты, но утверждая, что эфир, хотя и принципиально не наблюдаем в эксперименте, может изучаться научными методами, поскольку он совершенно необходим для построения теории. Это делало СТО Эйнштейна теорией, прежде всего философской, так как она ставила вопрос о гнозисе, то есть о границах и способах человеческого познания реальности, которая из реальности наблюдаемой научными методами, превращалась в Реальность, которую изучать только научными методами принципиально невозможно. Как забавно читать современных философов, рассуждающих о чудачествах Эйнштейна, привлекавшего религиозную терминологию для обоснования того интуитивного прыжка от чувственного опыта к аксиомам удивительного количества построенных им фундаментальных теорий, без которых был бы невозможен тот протрясающий взлет науки в двадцатом веке, который весьма таинственным образом остановился в 70-х годах и начинает сегодня сменяться регрессом. Они просто не понимают, что то, о чем говорит Эйнштейн, описываю свою «дугу Эйнштейна» быть может, важнее самих теорий.
Кроме того, поскольку кинематика, то есть свойства пространства не может зависеть от объекта рассмотрения, скорость света оказалась предельной скоростью распространения любых взаимодействий, а не только электромагнитного поля.
С другой стороны реальность и физика в теории Пуанкаре распадалась на две несовместимые части - классическую физику частиц с кинематикой преобразований Галилея и физику поля, с кинематикой преобразований Лорентца. В теории Эйнштейна реальность и физика оказывались едиными и для электромагнитного поля и для всех других взаимодействий, правда, при этом, куда то подевалось «реальное» пространство и время, ход которого не зависел от наблюдателя. Сами понятия материи и духа начало немножечко рассыпаться и перемешиваться друг с другом, но в силу весьма определенных исторических причин, одной из которых была подготовка к мировой войне, эзотерические сообщества, несмотря на гневные вопли сторонников Пуанкаре, решили признать научные заслуги Эйнштейна. Они даже дали ему возможность защитить диссертацию и продолжить заниматься наукой не только в свободное от анализа патентов время. Результатом было то, что Эйнштейн к началу мировой войны сумел распространить свой эпистемологический подход, получивший название «дуги Эйнштейна», на анализ теории гравитации, со времен Ньютона неизменно ясно сформулированной и столь же неизменно неспособной ответить хоть на какой-нибудь вопрос о природе и механизме этого взаимодействия. Многочисленные попытки ввести непротиворечивую концепцию гравитационного поля оказались безуспешными, и теория гравитации оказалась единственным прибежищем теории дальнодействия. Причем особенно нетерпимое положение сложилось после создания СТО, когда стало ясно, что теория дальнодействия противоречит закону причинности. И только сформулированный Эйнштейном в 1915 году принцип эквивалентности сил гравитации и так называемых сил инерции, согласно которому принципиально невозможно обнаружить наличие гравитационного поля в свободно падающем лифте достаточно малых размеров, позволил обобщить принцип относительности на неинерциальные системы отсчета и создать теорию гравитации, не нуждающуюся в принципе дальнодействия. В результате появилась общая теория относительности, основанная на принципе ковариантности, согласно которому математическая формулировка законов природы не должна зависеть от инерциальности системы отсчета или отсутствия оной. Другой аксиомой ОТО или вернее очевидностью являлось утверждение, что при малых скоростях и массах ОТО должно переходить в Ньютоновский закон всемирного тяготения. Все, больше никаких предположений Эйнштейн при выводе уравнений ОТО не делал. Все остальные результаты были получены им в сотрудничестве с Марселем Гроссманом и Давидом Гильбертом с помощью безукоризненной логики и виртуозной математики. Но тогда, в 1915 году, когда после битвы на Марне стало ясно, что без России страны Антанты обречены на сокрушительное поражение и внимание всего мира было приковано к галлиполийской мясорубке и газовой атаке германской армии на Ипре, никто не мог понять все последствия для человечества публикации Эйнштейна, в которой он изложил основы ОТО. Эта работа в корне поменяла осознание человечеством своего места в мире и прежде всего на то, что возможно в этом мире, а что нет. То есть эта работа Эйнштейна раздвинула границы человеческого воображения и раскрыла новые возможности человеческого разума, а это уже не только физика. Самыми главными теоретическим результатами Эйнштейна были утверждения о том, что во первых пространство и время представляют собой неразделимое единство, получившее название пространство-время, а во вторых, что гравитация - это «геометрия» этого пространства-времени. То есть что любое материальное тело изменяет вокруг себя законы геометрии, как бы засасывая в себя само пространство-время, в результате чего параллельные прямые перестают быть и прямыми и параллельными и начинают пересекаться, превращаясь в геодезические кривые. Причем эти результаты не зависят от того верна или нет ОТО Эйнштейна, так как ОТО, реализовав мечту Лобачевского и Римана, прежде всего раздвинуло границы человеческого воображения, границы возможного, и позволило человечеству взглянуть на себя и на свое место во вселенного действительно с метагалактической точки зрения. Сам факт того, что уже почти сто лет «научное сообщество» несмотря на ненависть к автору этой теории, отчаянные усилия по ее дискредитации, подлог и фальсификацию доказательств не может выбросить идеи Эйнштейна на помойку, и они остаются основой любого цельного научного мировоззрения, говорит о том, что границы человеческого мышления остаются открытыми, а возможности человеческого воображения неограниченными. До тех пор пока теория Эйнштейна остается одной из альтернатив, надежда на возвращение влияния науки на ближайшую судьбу человечества имеет под собой серьезные основания. Более того, есть очень серьезные основания полагать, что наука избавится от навязанной ей извне антиклерикальной роли и обретет второе дыхание, восстановив свои Юстиниановские корни «смиренномудрия».
Эти надежды в значительной мере связаны с той ролью, которую сыграл великий русский ученый Александр Фридман. Когда выяснилось, что космологические уравнения ОТО, сделавшие объектом изучения всю вселенную, стационарных решений не имеют, теория «предвечной материи» получила первый удар от своего любимого но приемного детища – науки. Но поскольку отсутствие решений означает только очередную неспособность науки ответить на вечные вопросы, а эзотерические сообщества вынуждены были заниматься непредвиденными последствиями затеянной ими мировой войны, в частности Великой Октябрьской Социалистической Революцией, никто не обратил внимание на то, что революция в физике грозит перевернуть не только социум, но и «мир идей». Истины «сакральной геометрии», считавшиеся незыблемыми со времен строителей египетских пирамид, а со времен Платона считавшиеся доказательством вечности и чистоты мира идей, оказались таким-же обманом органов чувств, как и вещество собственной задницы. Но когда Александр Фридман в 1921 году получил первые нестационарные решения космлогических уравнений ОТО, выяснилось, что наука как раз прекрасно может ответить на вечные вопросы, но этот ответ качественно совпадает с той картиной вселенной, которую рисует библейский Генезис, а предвечная материя вместе с пространством и временем стянулась в точку и исчезла. Выяснилось, что космологическое решение Фридмана имеет особенность в прошлом, когда размер вселенной, понимаемой как любые формы материи, включая пространство и время, доступные наблюдению научными методами, был равен нулю. Нулю! Zero!!! То есть ранее этого момента вселенной не было, и она была создана из ничего. Более того, большинство религиозных людей представляют себе акт творения из ничего как абсолютно пустое пространство в котором внезапно появляются различные формы материи. Фридмановская космологическая модель показала , что ранее этого момента не было не только материи, но и пространства и времени, и можно только поражаться тому, что Православные Святые 7 века пришли к таким-же выводам, совершенно из других соображений.
Атака на ОТО началась сразу после опубликования статьи, но та роль, которую сыграл Эйнштейн и Бор в атомном проекте, его влияние на ход истории и устройство послевоенного мира, не позволили расправиться с ОТО пока он был жив. Но достижения Александра Фридмана «научное сообщество» постаралось проигнорировать практически сразу, хотя самому Эйнштейну потребовалось довольно значительное время для того чтобы осознать сделанное Фридманом открытие. Но после смерти Эйнштейна подмена ОТО так называемой квантовой гравитацией пошла полным ходом. Главный результат Эйнштейна – взаимосвязь гравитации и геометрии оказался заменен на математически идентичное, но противоположенное по физическому смыслу описание гравитации неким полем, связанным с так называемым полем перенормировок. Произвольным образом ранние моменты развития вселенной, когда якобы квантовые флуктуации должны были носить поистине вселенский характер, ОТО была объявленной неприменимой без указания на то, как эти флуктуации должны влиять на исходную систему аксиом Эйнштейна или как эти уравнения должны быть модифицированы. Неприменимы и все! И поменьше вопросов и философствований! Главное исчез ноль из решений Фридмана и появился в начале расширения некий физический вакуум, про который можно было предполагать все что угодно. Именно в этом состоит главное достижение так называемой теории «Большого взрыва», а совсем не в объяснении образования тяжелых элементов или реликтового излучения.
При этом главным достижением науки, приоритетным над всеми другими, оказалось уравнение Шредингера, чья область применимости якобы не имеет никаких ограничений, которые имеют в обязательном порядке все остальные теории. Причем, несмотря на то, что Эйнштейн, будучи один из отцов квантовой механики, получивший пресловутую нобелевку за объяснение фотоэффекта, неоднократно сравнивал квантовую механику с картиной того, как господь бог сидит и играет с миром в кости, рассуждать на тему ограниченной области применимости уравнения Шредингера или о философских источниках квантовой механики считается верхом непрофессионализма. Сама попытка поднимать эти вопросы оказывается волчьим билетом для любого ученого, не имеющего Нобелевской премии. (Нобелевским лауреатам как известно можно все, как сертифицированным тихим сумасшедшим, не представляющим опасности для общества. Они даже могут заниматься терроризмом, не теряя при этом буржуазной респектабельности.)
Для
оказалось не имеющим ограничений на область применимости,. Хотя отдельные положения квантовой теории, напрмер интерпретация волновой функции Максом Борном просто не лезут ни в какие ворота. И область применимости ПричемОсобо роковую роль сыграла так называемая калибровочная Дыра в математически
перемоловшей в фарш надежды Великобритании обсудить со своим союзником Россией условия послевоенного мира и выполнение договора Антанты в Дарданеллах, оккупированных английской армией и флотом
Но ВФР была растоптана грубыми сапогами страшных казаков, заключившими союз с Лондонскими денежными мешками. Вернее наоборот. Но когда эти мешки опомнились, увидев, как расстреливают из пушек на Сенатской площади обладателей прекрасной электропроводки, они решили доказать русскому Царю, что лев, а не медведь царь зверей. Причем британский лев. Правда расчленить медведя, как задумывалось
а Франция, раздираемая противоречиями не только между галло-римлянами и завоевавшими их франками но и не забывшая войну Севера против Юга, превратившуюся в альбигойский крестовый поход. Этот многовековой клубок межнациональных и религиозных конфликтов привел к тому, чтоПариж ассоциировал политические свободы с катарами и тамплиерами, подвергшимися чудовищным преследованиям в 13-14 веках
Типичное последствие гностической пропаганды! Что значит культовое сооружение? Это какого такого культа? Это Православие - культ? Тогда Вы не знаете значение слова культ? И Православный храм должен быть произведением искусства. И между прочим художественные принципы православного искусства называются теологией в расках.
http://newyork.craigslist.org/cps/
Alexander Brodsky: зайди http://newyork.craigslist.org/cps/
Alexander Brodsky: кликни post в правом верхнем углу
Alexander Brodsky: нажми log in to your account
Alexander Brodsky: в емайл введи alex@tralex.ignorelist.com а password 1234554321 после чего нажми login
Alexander Brodsky: нажми на первую строчку таблицы
Alexander Brodsky: потом нажми repost this posting
http://newyork.craigslist.org/cps/ > post (top,right corner) > login into your account:
alex@tralex.ignorelist.com
brod@tralex.ignorelist.com
julia@tralex.ignorelist.com
nancy@tralex.ignorelist.com
pps@tralex.ignorelist.com
pps@hard.armed.us
alex@hard.armed.us
brod@hard.armed.us
кликаеш на аккаунт тебе дают лист прошлых объявлений – (каждый аккаунт может поместить 2 объявления в 48 часов, Повторьятся оюбявления могут только через 24 часа даже с разных аккаунтов. Помещать раз в час с 8:30 утра (16:30 время Московское ) до 16:30 (NY time) Одно объявление - доллар
Friday, October 22, 2010
Friday, October 1, 2010
Магия театра
Впервые я столкнулся с магией театра посмотрев постановку "Истории лошади" Марка Розовского в театре-студии МГУ не помню в каком году. Кстати, для ясности, Марка Розовского я терпеть не могу за его политические выступления. Потом я смотрел историю лошади в БДТ с гениальным Лебедевым, но ничего подобного не испытывал. Все это было очень интересно, но ни о какой магии речи не шло. Второй раз я Это испытал в театре Ленинского Комсомола во время постановки Андреем Тарковским "Гамлета". Потом я смотрел "Гамлета" в Лондонском "Глобусе", и, опять таки, никакой магии. Просто доброкачественная театральная постановка - интересно, но скучновато. Зато Патрик Стюарт - командор из дурацкого "Стар трека", смотря который можно было понять кого будут бомбить в ближайшие полгода, оказался гениальным шекспировским актером. Он удивил меня дважды своим Просперо в "Буре" - один раз в Нью-Йорке и один раз в Шекспировском театре в Стаффорде на Эйвоне. До сих пор плачу, вспоминая как я опоздал на его "Отелло".
Еще раз я Это испытал не то чтобы поставив "Гамлета" в студенческом театре института Пратта, но поговорив на тему театра со своим однокурсником, гениальным актером и сыном греческого бомбиста и дочери вождя Сиу Петросом Анагностакисом. А потом чуть не дойдя до экстаза смотря как он играетю Что значит чуть - дойдя до Экстаза!!! А вчера я испытал это снова, пойдя с дочкой в Цирк на Цветном Бульваре! Как мы терли нос Юрию Никулину после спектакля!
Еще раз я Это испытал не то чтобы поставив "Гамлета" в студенческом театре института Пратта, но поговорив на тему театра со своим однокурсником, гениальным актером и сыном греческого бомбиста и дочери вождя Сиу Петросом Анагностакисом. А потом чуть не дойдя до экстаза смотря как он играетю Что значит чуть - дойдя до Экстаза!!! А вчера я испытал это снова, пойдя с дочкой в Цирк на Цветном Бульваре! Как мы терли нос Юрию Никулину после спектакля!
Subscribe to:
Posts (Atom)